Когда мне было десять лет, моя мать отвезла меня в связи с царящим в 1943 году в Вене недостатком продуктов питания к своему знакомому крестьянину в Нижней Австрии, и у меня несколько недель была простая, но здоровая деревенская еда. Там я встретил украинского юношу, старше меня лишь на три года, которого в неж­ном возрасте 13 лет вывезли на территорию нынешней Австрии на принудительные работы. Несмотря на языковую проблему и на то, что мы из-за этого едва могли с ним объясняться, было видно, что он был жизнерадостным молодым человеком, у которого однако наступали моменты грусти и печали – вероятно потому, что ему было неясно, почему его в детском возрасте оторвали от семьи и увезли с родины в далекую чужую страну.

Юный украинец прилежно работал в крестьянском хозяйстве и, учитывая недостаток мужчин, большинство которых было призвано в армию, вносил важный вклад в обеспечение производства продуктов питания во время войны, которое без нацистской системы массового привлечения подневольных рабочих очень скоро бы разладилось.
В то время я, естественно, не мог предполагать, что после своего выхода на пенсию с дипломатической службы я как Генеральный секретарь Австрийского фонда примирения буду в общей сложности пять лет заниматься вопросами лиц, привлекавшихся к принудительному труду. Само собой, что во время моей деятельности я вспоминал и о молодом в то время украинском подневольном рабочем, который был депортирован в возрасте 13 лет с Украины в Австрию, спрашивая себя, не было ли и его среди тех, кого украинская партнерская организация представила нашему Фонду для получения добровольной символической выплаты за принудительный труд. Мои розыски показали, что именно так оно и было. Огромной была наша взаимная радость, когда я в апреле 2005 года, спустя почти шестьдесят лет, снова встретил во Львове моего старого друга – бывшего подневольного рабочего (мы действительно очень хорошо понимали друг друга и иногда играли вместе в футбол). С помощью переводчика мы обменивались воспоминаниями о своем совместном пребывании у нижне-австрийского крестьянина.

Меня, как Генерального секретаря Австрийского фонда примирения, часто спрашивали во время различных докладов и бесед, почему же все-таки подневольные рабочие, которые были заняты в сельском хозяйстве, получают символические финансовые компенсации, хотя им зачастую приходилось намного лучше, чем их соотечественникам на родине. Имея опыт общения с юным украинским подневольным рабочим в детстве, мне было легко опровергнуть данные аргументы, ссылаясь на колоссальный вклад подневольных рабочих в обеспечение продуктами питания местного населения, на зачастую очень юный возраст угнанных на работу и т.д.
То обстоятельство, что выплаты Австрийского фонда примирения включали также бывших подневольных рабочих, занятых в сельском хозяйстве, принесло Австрии дополнительную положительную реакцию в мире, где также было отдано должное добровольности создания Фонда примирения и его высоким дотациям.

После моего формального назначения Генеральным секретарем решением Попечительского совета я принялся за поиски подходящего офиса и необходимого персонала. Я был поражен, что мне удалось за относительно короткое время найти в высшей степени ком­пе­тент­ных, знающих иностранные языки и подходящих в плане характера активных сотрудников, которые в дальнейшем прекрасно ладили друг с другом и которые сделали возможным решение чрезвычайно трудной и сложной задачи по поиску разбросанных по всему миру подневольных рабочих из 61 страны, входивших в компетенцию Фонда примирения, и по переводу полагающихся им выплат. Работа с этой молодой активной командой, которая при определении методов работы с высокой степенью готовности воспринимала все выдвигаемые в данной связи идеи и от которой постоянно исходили новые предложения, находившие применение на практике, приносила удовлетворение. Насколько успешно мы осваивали совершенно новые пути, можно продемонстрировать, например, тем фактом, что в связи с проверкой ходатайств заявителей из бывшего Советского Союза нам даже удалось получить доступ к документам советских спецслужб, которые подвергали обстоятельным допросам на так называемой фильтрационной комиссии каждого вернувшегося на родину подневольного рабочего.

Коллектив сотрудников Австрийского фонда примирения с еще большим пылом взялся за дело, когда в тысячах случаев было установлено, насколько высоко бывшие подневольные рабочие ценят тот факт, что Фонд примирения впервые признал их жертвами национал-социалистского режима – признание, в котором им многократно отказывали на их собственной родине. Для многих тысяч проживающих в Восточной Европе подневольных рабочих финансовые выплаты Фонда существенно улучшили уровень их жизни и дали, например, возможность приобрести дорогие медикаменты, медицинские приборы и т.д.

В целом весьма удовлетворительная и многократно оцененная за рубежом деятельность Австрийского фонда примирения была бы невозможна без активной работы всех его сотрудников.
По завершении деятельности Фонда примирения можно без ложной скромности констатировать, что предоставленные австрийскими налогоплательщиками дотации Австрийскому фонду примирения стали хорошей инвестицией в развитие плодотворных отношений и гармоничных связей между государствами, а также в улучшение взаимопонимания между народами. Она уже принесла положительные результаты в настоящем и будет продолжать оказывать влияние в будущем.

Посол д-р Рихард Вотава,
Генеральный секретарь Австрийского фонда примирения

Вернуться к оглавлению